Аутентичные создания / iStock
Сегодня был первый действительно прекрасный весенний день, который у нас был до сих пор, и я взял своего 3-летнего ребенка в парк. Он бегал повсюду, его длинные грязно-светлые волосы развевались на ветру. Он прыгал от шага к шагу, взбирался на горку, врезался в других детей, стоял на вершине лестницы и падал мне на руки.
И там я был на моем телефоне, фотографируя его. Я, вероятно, взял 50 или около того. Я не знаю, что это было сегодня, но у меня было это ноющее чувство, что я должен был захватить все это.
Мой маленький мальчик, 3 года, 6 месяцев, 5 дней. Его волосы ровно такой длины, с одной неприятной прядью, которая падает перед его глазами. Тот маленький синий свитер – тот же, что носил его брат, – уже становился маленьким, его длинная зеленая рубашка свисала из-под него. И то, как он крутился, разыскивая меня каждую минуту или около того, его гигантские сине-зеленые глаза вспыхивали, уверенный, что я где-то был, но не знал, где.
Я должен был захватить это, сохранить все это.
Для наших детей время медленное. Они живут полностью моментом, и каждый день ощущается как миллион лет. И для нас, родителей, это тоже может затянуть, особенно сложные моменты. Но мы также остро осознаем, насколько это мимолетно – ужасная скорость, с которой наши дети растут на наших глазах.
Поэтому я сфотографировал его, чтобы все это запомнить, удержать, даже когда я видел, как оно ускользает. Не каждый день это чрезмерно, но я делаю много фотографий своих детей, особенно когда мы на улице. Иногда я задаюсь вопросом: за счет чего? Если я так часто остаюсь за камерой, действительно ли я живу каждое мгновение в полной мере, с детьми?
Мой отец был профессиональным фотографом, когда я рос. Но его любимыми предметами были моя сестра и я. Я помню, как мне приходилось часто стоять и позировать ему перед гигантским Редвудом, держащим руку моей сестры в парке развлечений, на детской площадке, на пляже, в музее – везде, куда бы мы ни пошли. И даже когда я не позировал, он был за камерой, щелкал, снимая наши обычные моменты (он всегда говорил, что кандидаты были его любимыми).
Я помню, как все это раздражало мои нервы. Во всем этом было навязчивое качество, увеличительное стекло на мне, проверка каждого моего движения. И все же я чувствовал себя любимым и ценным тогда. Мой папа делал перерывы, чтобы поиграть со мной. Он был хорошим слушателем, отличным товарищем по играм.
И теперь я чрезвычайно счастлив, что сквозь призму глаза моего отца я вижу кучу великолепных, тщательно продуманных фотографий моего детства. Я смотрю на некоторые фотографии и хочу плакать. Они фиксируют все, что было прекрасным в моем детстве (которое часто было довольно бурным), и они придают постоянство непостоянной природе прошлого.
Я знаю, что в эпоху цифровых технологий каждый виновен в том, что его приклеивают к своим телефонам, записывают (и делятся) каждый последний момент своей жизни, а не просто проживают свою жизнь. Является ли моя одержимость записью жизни моих детей проблематичной?
Я не знаю наверняка, но я думаю, что ответ – нет. Мне нравится думать, что я могу сделать это обоими способами. Я могу быть немного сумасшедшим из-за того, как часто я фотографирую своих детей, и все еще быть в состоянии убрать свой телефон, когда жизнь преподносит себя – чтобы вникнуть в реальные моменты жизни, которые имеют значение.
К концу нашего утра на детской площадке мой сын хотел, чтобы я преследовал его. Я осознавал, насколько это было просто – бегать за ним без моего телефона, чувствовать легкий ветерок в моих волосах и гоняться за его визжащей фигурой по смоле на игровой площадке. Я не беспокоился о том, чтобы что-то захватить, а просто был рядом с ним, переживая все это.
И все же, когда мы сели, чтобы поделиться бутылкой воды, я почувствовал, что мне хочется это записать – его лицо, его смех, восхитительные, удивительные слова, которые вылились из его рта. Я не хотел ничего терять, хотя знал, что в этом нет никакого смысла. Это было бы утеряно, просто так.
И вот, после хороших 20 минут прекращения всех этих нелепых фотографий, я достал телефон и сделал последний снимок, когда он сидел в своей коляске и ел арахис и крекеры. И я подумал про себя: может быть, это всего лишь один из тех дней, когда я буду немного раздражать, быть немного одержимым.
Мои дети в значительной степени лучшая вещь, которую я имею в этом мире, и мамы иногда становятся немного сумасшедшими из-за всего этого, понимаете? Я верю, что когда-нибудь мои дети будут благодарить меня за все фотографии, которые я сделал, за красоту, которую я видел в каждом их жесте, и за сохранение тех обычных, необычных моментов их детства.
